Радостный лай Тузика совпал с шумом отцовского грузовика, и я бросился открывать ворота, что значительно увеличивало шансы на кино, которое, именно сегодня, я пропустить не мог.

Накануне, опоздав на фильм, пришлось сесть на единственное свободное место в непопулярном третьем ряду, где, как и в первых двух, обычно располагались бабушки да мамаши с «мелюзгой». Соседкой справа, вероятно, тоже по причине опоздания, оказалась одноклассница Ирина, дочка нашей учительницы. Повернувшись поздороваться, я невольно залюбовался ее огромными темными глазами, в которых вспыхивали и мерцали звездочки, а в глубине таилось что-то загадочное. Любопытство задних рядов обожгло затылок и заставило отвести взгляд, но теперь, даже краем глаза, хотелось видеть только ее, хотелось нечаянно коснуться ее руки. После сеанса я пригласил Ирину в кино на следующий вечер.

Помогая отцу снять с кузова большую картонную коробку, я уже раскрыл рот, чтобы попроситься в клуб, но вмиг позабыл обо всем, увидев на коробке нарисованную рюмку и крупные надписи «Не кантовать!», «Телевизор Изумруд».

Сбылось! Последний год все жили мечтой о собственном телевизоре. В деревне их пока насчитывались единицы, и каждая такая покупка являлась событием чрезвычайным. Дом с антенной собирал родных, друзей, соседей, которые с удовольствием общались, но в свою очередь, задавались целью непременно заиметь голубой экран в своем доме.

В лихорадочной счастливой суете заветный прибор был изъят из коробки и вскоре засветился мелкой рябью с шипением и треском. «Вот так и стой!» — смеялась мама, когда отец, стоя на табуретке, прижал антенну к потолку, и на экране появилось изображение с нормальным звуком.

Передачи сменяли друг друга, и в какой-то момент меня словно обдало кипятком — я вдруг вспомнил про Ирину и, не спрашивая разрешения, пулей помчался в клуб, где уже началось кино. Все три минуты бега я проклинал себя и с болью представлял укоризненный взгляд красивых глаз. Нет, не простит!

Однако в клубе Ирины не было, и никто ее не видел.

Встретились мы только в сентябре в школе. В ее темных глазах под длиннющими ресницами так же искрились звездочки, но взгляд был спокойным, безо всякой насмешки или осуждения.

Однажды я все-таки спросил, почему она не пришла. Ирина долго вспоминала тот день, потом рассмеялась:

— Ты представляешь, родители ведь тогда телевизор купили, мы всей семьей вокруг него хоровод водили. Куда только антенну не пристраивали, не показывал и все. Нам же гора мешает. Папка потом на длинной жердине ее закрепил, это и помогло.

— Ты не поверишь, — поразился я, — в тот день мы ведь тоже телевизор купили!

Домой шли вместе, весело обсуждая недостатки телевизоров и, хохоча над способами понуждения их к работе: переключением каналов плоскогубцами, регулировке винтов монетой, усилении контактов лампы резинкой для чулок, палкой, упертой в стену, ниткой, привязанной к потолку. Простейший способ вызвать изображение был универсальным — долбануть кулаком.

— А почему ты помнишь, что я не пришла? — внезапно серьезно спросила Ирина, — ты что, ждал меня? Щеки ее вдруг порозовели.

Ответить я не успел, потому что свернул к дому.